Алина Никольская

Ты из Петербурга, правильно?

— Да.

Никогда не возникало желания уехать?

— Ну, наверное, был такой период. Знаешь, когда говорят, что Петербург в сравнении с Москвой стоит на месте, и если хочешь расти и зарабатывать, то надо переезжать в столицу, у меня просыпается какое-то чувство вины. Мол, я здесь лениво живу, не меняя свою жизнь, не переезжая. Может быть, я не такая сильная, чтобы сорваться и уехать в никуда. Просто это будет сделано не по любви, а исключительно ради того, чтобы развиться в профессии. 

Вообще, это ведь интересный момент. Говоря о своём будущем, мы неразрывно связываем его с профессией. В какой момент ты поняла, что нужно уходить от этого?

— Очень удачно, что интервью именно сейчас. Потому что понимать это я стала совсем недавно. В общем, одно из моих последних открытий такого рода: желание быть идентифицированным в профессии — это желание, чтобы с тобой снаружи провели ту работу, которую ты должен сам проделать изнутри. Меня мучил ряд вопросов, ответы на которые я рассчитывала как-то незаметно найти в процессе работы. Это какие-то вопросы самоидентификации: «Кто я?», «Где граница моих возможностей?», «Могу ли я испытывать сильные чувства?». Что-то в таком ключе, в общем. И когда я соприкоснулась с актёрской профессией, то поняла, что эти ответы не придут извне. Их придётся искать самой. Сейчас я думаю, что профессия не определяет нас. Наоборот, человек должен прежде стать личностью и провести внутреннюю работу над собой, чтобы определить свою профессию.

Выбирая профессию, ты выбираешь что-то связанное с творческой деятельностью. Тебе эта сфера интересна с детства?

— Да, наверное. Мои родители художники. И было как-то так: еще в детстве я поняла, что точно не буду художником. Это одинокая, сидячая работа. А мне хотелось, чтобы вокруг меня были люди, и непрерывно что-то происходило. Мне никогда не хотелось монотонной, узкопрофильной работы. Я понимала, что мне нужна и творческая, и физическая активность. Позже я узнала, что мне нужно синтетическое искусство.

В роли Ольги Игоревны Горелкиной, спектакль "День Учителя", реж.М.Селедец, 2018

Что даёт человеку искусство?

—Давно не задавала себе этот вопрос… Наверное, любое искусство заставляет человека мыслить откровеннее, чем до того, как он соприкоснулся с ним. Грубо говоря, искусство — это бóльшая степень откровенности.

Если отбросить любую возможность соприкосновения с искусством, то будет ли для тебя жизнь полной?

Недавно у меня был такой период, когда я работала официанткой. Я решила устроиться в ресторан, чтобы переждать трудные времена, скажем так. Актерской работы почти не было, только преподавание в школе «Образ». То есть, полного отрыва от основной деятельности вроде бы не было. Я проработала всего три недели и поняла, что просто не могу. Это осознание пришло на физическом уровне. Я поняла, что такого рода работа лишает меня возможности мыслить, я теряю все свои важные качества. В общем, я бы без искусства не смогла.

Несмотря на то, что ты окончила режиссерский курс, больше работаешь как актриса. Почему?

— Я всегда себя видела больше как актрису. В академии я, конечно, делала учебные постановки. Но какое-то время я избегала режиссерской работы, да и сейчас не вполне уверенно ощущаю себя в этом. Мне раньше казалось, что режиссерская работа противоречит актерской. Сейчас я думаю, что это просто запугивающая установка, которую дают в институтах, и я не понимаю для чего. Если ты сильная личность, то для тебя нет границ.

В роли Медеи, спектакль "Медея.Материал" (Х.Мюллер), реж.М.Селедец, Этюд-театр, 2016

А сильная личность — это как?

— Думаю, что это человек, который не впадает в зависимость от чего-либо. Да, наверное, именно так. Слабая личность — это та, которая впадает в зависимость от чего-то и живет, ориентируясь на это. А сильная — это та, которая преодолевает любые зависимости, возможно, даже не вполне осознавая это.

Для чего тебе актерская профессия? Почему ты идешь по этому пути?

— Сейчас я не знаю, зачем мне идти по этому пути. Я продолжу идти, если будет что-то происходить. Я поняла, что имеет смысл делать это только на высоком уровне. А иначе незачем. Быть актером, просто чтобы им быть, не имеет смысла.

А для чего ты изначально пришла в это?

— Тогда, я, конечно, этого не формулировала, но ощущала. Когда я шла в профессию, у меня было желание что-то пробудить в себе, потому что мне казалось, что я не отдаю чего-то до конца. Я искала возможность передавать энергии, делиться информацией, быть кем-то вроде медиума. Я заметила, что у меня есть способность интуитивно чувствовать людей и их творческие замыслы. Мне безумно нравится процесс, когда режиссер дает задачу, а ты считываешь больше, чем он может сформулировать. Должно быть некое соединение и узнавание. Я в какой-то момент поняла, что лучшая возможность понять режиссера — это найти его больное место и открыть его у себя. В результате этого взаимодействия рождается магия. Когда происходит обмен энергией, информацией, и это в ком-то отзывается — это невероятно. Поэтому я и говорю, что работать надо на высоком уровне, иначе процесс обесценивается.

Я задам последний, возможно, очень глупый вопрос. В чем смысл жизни?

— Знаешь, у меня был инцидент не так давно, когда я оказалась в шаге от смерти. В тот момент у меня появилось твёрдое ощущение, что дальше ничего не последует. Жизнь — это просто определённый природный процесс. И как ни странно, именно с приходом этого понимания, всё обрело какую-то ценность. Жить становится интересно. Знаешь, всё, что возникает в пустоте, имеет ценность. Так и здесь. Думаю, для меня сейчас смысл жизни в преодолении страха жизни. Я тут поняла, что страх болезни, смерти — это скорее страх жизни. Страх что-то испортить, что-то не успеть. Так что да, главное на сегодня — победить этот страх. А там посмотрим.

Использованы материалы интервью 2019г. Источник.